Гроза из преисподней - Страница 72

Мёрфи снова пошевелилась, а потом я ощутил на запястье что-то холодное и жесткое и услышал стальное «Клац!». Я удивленно зажмурился, потом посмотрел на нее. Упрямо стиснув губы, Мёрфи застегивала второй наручник у себя на запястье.

– Ты арестован, – прохрипела она. – Сукин сын. Только подожди первого допроса. Свободы тебе не видать как своих ушей.

Я оглушенно уставился на нее.

– Мёрф, – пробормотал я. – Боже мой. Ты не понимаешь, что делаешь.

– Черта с два не понимаю, – сказала она, скривив губу в подобии обычной улыбки. Она повернула голову, поморщилась от боли и, нахмурившись, посмотрела на меня. – Тебе стоило поговорить со мной еще утром. Попался, Дрезден, – она осеклась, задохнувшись от боли, но все же добавила: – Извращенец чертов.

– Сама сучка упрямая, – секунду-другую мне было мучительно больно из-за ее упреков, потом я тряхнул головой. – Надо вытаскивать тебя отсюда, пока эта гадина не вернулась, – я сделал шаг вперед и приготовился наклониться, чтобы поднять ее.

Именно это мгновение выбрал скорпион, чтобы броситься на меня из-под стола. Только теперь это была уже не козявка, которую я мог раздавить ногтем. Он вырос до размеров крупного терьера. Коричневый, отсвечивающий матовым блеском, он двигался так быстро, что я едва успел заметить его.

Я отшатнулся назад, и смертоносный хвост его метнулся мне прямо в лицо. Жало не достало до моего глаза какой-то микроскопической доли дюйма. Что-то холодное и мокрое брызнуло мне на щеку, и кожу тут же начало щипать. Вот гад.

Отшатнувшись от этой твари, я ненароком дернул ногой и ухитрился при этом отпихнуть ею свои жезл и посох. В отчаянии я рванулся за ними. Чертовы Мёрфины наручники остановили меня на полпути, и мы хором охнули от боли, когда металл врезался нам в запястья. Я все же дотянулся до жезла и уже ощутил было под пальцами его округлую деревянную поверхность, когда снова услышал этот противный шорох, и скорпион бросился на меня сзади. Жезл выскользнул у меня из пальцев и укатился еще дальше, вне пределов моей досягаемости.

Времени для заклинаний у меня не было. Я успел только схватить выдвинутый ящик стола, выдернуть его из тумбочки и сунуть между собой и скорпионом. Послышался свист рассекаемого воздуха, сопровождаемый треском дерева. Жало пробило фанерное дно ящика и застряло в нем. Похожая на рачью клешня вынырнула из-под ящика и впилась мне в ногу.

Я заорал и отшвырнул ящик в сторону. Застрявший в нем скорпион отлетел вместе с ним, и оба грохнулись на пол в нескольких футах от меня.

– Это тебе не поможет, Дрезден, – заплетающимся языком пробормотала Мёрфи. Должно быть, сознание ее помутилось от яда настолько, что она не понимала, что происходит. – Ты попался. И не дергайся. Я выбью-таки из тебя ответы.

– Знаешь, Мёрф, – прохрипел я, – порой ты делаешь ситуацию сложнее, чем ей полагалось быть. Тебе никто этого не говорил прежде? – я нагнулся к ней и свободной от наручника рукой охватил ее подмышками, тогда как вторая, правая, оставалась скованной цепью с ее левой.

– Мои бывшие мужья, – со стоном призналась она. Я поднатужился, оторвал ее от пола и заковылял к выходу. Я ощущал кровь на ноге в том месте, где в нее впивался скорпион. – Что происходит? – в голосе ее звучали страх и замешательство. – Гарри, я ничего не вижу.

Черт. Яд действовал на нее все сильнее. Яд обыкновенного бурого скорпиона, которого можно встретить почти по всем Штатам, ненамного сильнее, чем, скажем у шмеля. И то верно, шмели размером с комнатную собаку встречаются довольно редко. К тому же Мёрфи отличалась миниатюрной фигурой. Если в кровь ее попала большая доза яда, дела ее были плохи. Она нуждалась в медицинской помощи, причем немедленной.

Будь мои руки свободными, я бы подобрал свои посох с жезлом и показал бы скорпиону, кто хозяин в этой комнате, но, скованный с Мёрфи, я не хотел испытывать судьбу. Даже если бы мне и удалось не подпустить эту гадину к себе, она могла прыгнуть на Мёрфи, ужалить ее еще раз – и это означало бы для нее конец. Шарить по ее карманам в поисках ключей, другой рукой удерживая ее на весу, было неудобно, да и некогда: все равно, не буду же я пробовать по одному все ключи. Я мог бы попробовать освободиться от наручников с помощью какого-нибудь заклинания, но при этом с большой долей вероятности погиб бы от разлетающихся осколков. О том, чтобы сложить какое-нибудь заклятье, способное унести меня отсюда, в отсутствие Боба не было и речи. Черт подрал, папа, подумал я, ну почему ты при жизни не успел научить меня какому-нибудь завалящему способу освобождаться от наручников?

– Гарри? – хрипло повторила Мёрфи. – Что происходит? Я ничего не вижу.

Я промолчал и потащил Мёрфи к двери. За спиной слышались лихорадочные хруст и шуршание. Я оглянулся через плечо. Скорпион так и не сумел пока выдернуть жала из ящика, но торопливо раздирал его в щепки ногами и клешнями.

Я сглотнул, повернулся и потащил Мёрфи дальше – через дверь, по коридору. Я даже ухитрился пяткой захлопнуть дверь офиса. Ноги Мёрфи ее, можно сказать, не держали, а разница в росте чертовски мешала мне тащить ее.

Напрягая последние силы, я доковылял до конца коридора. Дверь справа от меня вела на лестницу; слева находился лифт.

Мгновение я, задыхаясь, думал, стараясь не обращать внимания на доносившийся от моей двери треск раздираемого дерева. Мёрфи привалилась ко мне. Говорить она уже не могла, и я даже не знал наверняка, дышит ли она еще, или нет. Нет, по лестнице мне ее не спустить. Сил совсем не осталось, ни у нее, ни у меня. До приезда «скорой» оставались считанные минуты, и если я к этому времени не спущу ее на улицу, ее с таким же успехом можно оставить умирать на полу в офисе.